Re: Вода в геопатогенных зонах тектоники

Ну что же тут не понять?! Когда я в 1977 году обнаружил, что породные слои являются колебательными системами, а потом понял, что земная толща в целом – совокупность колебательных систем (а отнюдь не совокупность отражающих границ, на чём стоит вся сейсморазведка), я этим самым забил такой осиновый кол в сейсморазведку, что меня убить мало. И не только в сейсморазведку. Ведь всегда считалось, что чем прочнее строим, тем надежнее сооружение. А оказалось-то всё совсем наоборот. В силу принципиальной подвижности грунта (планетарная пульсация плюс резонансные явления), ведь всё наоборот получается. Ведь по факту, известно, что дома, построенные по технологии монолитного строительства, оказались самыми ненадежными. Вот и строители меня не любят.

Но если серьезно, то иначе и быть не может. Я имею в виду отношение к моей скромной персоне. Переход от неподвижного грунта к принципиально подвижному – это имеет гораздо большее значение, чем переход от геоцентрической системы к гелиоцентрической. Это в явном виде – случай смены парадигмы. А смена парадигмы неизбежно идет не быстрее, чем смена одного-двух поколений. Я не могу себе представить, чтобы кто-нибудь из остепененных, а стало быть, власть имущих ученых поднял руки и признал, что ошибался. Это чуждо человеческой природе. Так что я обречен на то, чтобы до самого своего конца работать в одиночку.

Но вместе с тем, необходимо понимать, что если строители искренне заблуждаются, то сейсморазведчики ошибались только если до 60-х годов. А после этого был подлог. В 60-х годах был реализован международный проект, предназначенный для проверки эффективности сейсморазведки. Речь идет о сверхглубокой скважине на Кольском п-ове. Как известно, этот эксперимент показал нулевую информативность сейсморазведки. Но эти результаты были засекречены, и начиная с этого момента, уже ни о каких ошибках говорить нельзя. Сегодня это гигантский, глобальный подлог.

Я должен признаться в одном своем грехе. В своих докладах я пытаюсь заставить слушателей повторить мои эксперименты или хотя бы посмотреть, как они осуществляются. При этом я ведь прекрасно понимаю, что для них это категорически неприемлемо. Сколько было случаев, когда люди, которых я всё-таки провоцировал на то, чтобы они присутствовали при моих измерениях, потом утверждали, что они ничего не видели. Это принуждение, вообще-то, с моей стороны где-то просто форменное издевательство, и я чувствую себя виноватым.